УАЗДАО или ДАО, выраженное руками - Страница 83

— Зелёному — направо! — скомандовала рация, — Держись в правой полосе, обозначенной оранжевыми треугольниками, она для машин с ручным управлением.

О как, а я ещё удивлялся, как дружно и ровно, с одинаковыми интервалами, все встали по сигналу зуммера, хотя никакого светофора я не увидел. Машины-то, похоже, на автопилоте. Тут небось каждый столб электроникой напичкан, контролируют поток. А для таких мохнорылых консерваторов, как мы, есть коробочки на стекло, заменяющие светофор. Впрочем, кажется, не только светофор — пока мы мчались по идеально гладкому шоссе, в которое как-то незаметно перешла дорога (ну, как «мчались» — для УАЗа, так да, неслись стрелой, выдавая километров 90 в час, а местные пролетали, как мимо стоячих), на коробушке периодически зажигались какие-то значки. Вероятно, это были дорожные знаки или ещё какие указатели, но рация молчала, мы ехали прямо, и я не обращал на них внимания. На нашу полосу, отделённую от общего полотна оранжевой сплошной линией и обозначенную редкими тоже оранжевыми треугольниками посередине, никто не претендовал, мы катились в правом ряду в гордом одиночестве. Всё движение было попутным, видимо, встречная полоса выделена в другую трассу. В тех машинах, которые обгоняли нас не слишком быстро и имели прозрачные стёкла, водители (если можно их так назвать) действительно ничем не рулили. Некоторые, похоже, дремали на откинутых полулёжа сидениях, а остальные ПЯЛИЛИСЬ. На нас пялились. Мы явно производили фурор. Местные автомобили в большинстве своём были совсем небольшими, размером с «Матиз» или даже меньше, низкими и очень аэродинамичными, на их фоне мы смотрелись сущими танками — медленными, огромными и угловатыми. Я, сидя в машине без боковых стёкол, чувствовал себя просто цирковым клоуном. Некоторые пассажироводители (как ещё назовёшь водителя, который не рулит?) показывали мне тот же странный жест, но я не отвечал, потому что фиг его знает, как воспримут местные, например, поднятый большой палец? Вдруг это смертельная обида или, наоборот, призыв вступить в интимные отношения? Да в пределах одного нашего мира жестикуляция отнюдь не универсальна, даже самая простая. Если у нас кивок головой означает согласие, а мотание — отказ, то у относительно близкородственных нам болгар уже наоборот. Небось в каком-нибудь племени мумбоюмбо за несвоевременное кивание ещё и съедят с особым цинизмом, насадив жопой на бамбуковый вертел… Так что ну его, — лучше делать вид, что я, гордый владелец уникального раритета, предельно утомлён назойливым вниманием плебса.

Интересно, что никаких признаков грузовых или пассажирских перевозок я не заметил — по шоссе ехали автомобили разные, но все очевидно легковые. Ни грузовиков, ни автобусов. То ли тут нет общественного транспорта, то ли он ездит по другим дорогам. Мотоциклов тоже ни одного не проехало, но на междугородных трассах их и у нас нечасто встретишь. А это явно был межгород, федеральное, так сказать, шоссе. Аккуратная сплошная посадочка с обеих сторон не давала разглядеть подробности окружающей местности, но она была явно сельской — с небольшими, широко расставленными домиками. Хотя, может быть, у них тут и нет городов-то? Так и живут, каждый сам по себе, равномерно размазавшись по всей обитаемой территории, а не скапливаясь во взаимоудушающие кучки человеков, опасно стремящиеся к критической массе в столицах. Вот у нас летишь на самолёте над центральной, самой заселённой частью страны — сотни километров пустоты с редкими крошечными деревеньками разделяют мегаполисы, где люди тебя за квадратный метр парковки забьют монтировкой нахуй. Для сравнения — средняя плотность населения в России — восемь человек на квадратный километр, а плотность населения в Москве — пять тысяч тех же человек на ту же площадь. Тысяч, мать их через кардан! Неудивительно, что москвичи — ебанутые все, как один. Может быть, тут люди поумнели — да и расселились себе спокойненько? Ну да, в магазин, наверное, ехать дальше, но ведь, если ты не в мегаполисе живёшь, и тебе не надо успеть ближнему глотку порвать за парковочное место у офиса, то и спешить тебе, в принципе, особо некуда. Живёшь себе, как живётся… Нет-нет, не может быть у них так. Не верю! Я ж тогда от зависти сдохну просто.

Ехали мы довольно долго. Начало вечереть, я уже выжег левый бак, переключился на правый, и теперь с тревогой поглядывал на указатель — оставалась где-то треть, а мест для остановки, чтобы слить из канистр, не видел ни разу. Тут и обочин-то, считай нет — прямо вплотную к полотну тонкие столбики с наклоном наружу и пластиковые на вид яркие тросы ограждения между ними. Заправок, кстати, тоже ни одной — если у них электромобили, то батарейки там отличные, не чета нашим. А если на углеводородах, то расход маленький, не то что у меня. Особенно учитывая, что я хабы переднего моста не отключил и теперь крутил его вхолостую, добавляя к расходу литра полтора-два на сотню. Но раскорячиться с ключами тут опять же было негде.

— Зелёный, Патрику! — рация.

— На приёме.

— Внимание, через километр примерно будет съезд направо! Нам туда.

— Принято.

Пётр, последнюю пару часов ухитрившийся дремать, прислонившись головой к средней стойке, встряхнулся, потёр руками заспанное лицо и спросил:

— Что, подъезжаем?

— Не знаю, — ответил я, — Сворачиваем.

— А, ну недалеко теперь…

На коробочке возле зеркала появился треугольничек вправо, почему-то жёлтый, «Патр» впереди сбросил скорость и пошёл в обозначенный яркой разметкой съезд. Дорога была заметно поуже трассы, но всё же имела две общих полосы, плюс выделенная для нас, «ручников». Видать, не так тут и мало любителей ручного управления, если ради них специальные полосы везде рисуют? Нырнули в тоннель — вместе с нами побежала полоса включающихся и гаснущих светильников. Несколько пологих поворотов, спуски, подъёмы — я не замерял километраж, но, по ощущениям, километров десять мы под землёй проехали точно, и, когда выскочили на поверхность, было уже темно. Дорога была освещена низкими боковыми фонарями — они были вмонтированы в придорожные столбики и светили широкими плоскими секторами, сливающимися в сплошную подсветку полотна. Я всё равно включил фары — привычка. Но можно было спокойно ехать без них, только за пределами дороги ни черта не видно. Едешь, как по лунной дорожке во тьме — очень красиво, но непривычно.