УАЗДАО или ДАО, выраженное руками - Страница 72

— В нормальных срезах, — продолжал Андрей, — сначала строят дороги, потом транспорт — это же естественно, дороги требуют технологий меньшего уровня. Только уникально высокий уровень конфликтности вашего среза породил концепцию универсального военного автомобиля. И это делает ваши транспортные средства востребованным товаром для путешественников, которым часто приходится пересекать неразвитые или даже вовсе незаселённые пространства.

— Ну… — протянул я, — у нас теперь тоже всё больше паркетники…

— Да, — согласился Андрей, — ваши военные уже отказываются от универсальных автомобилей, переходя на MRAP, а значит, и гражданские внедорожники вскоре исчезнут. Но даже одних УАЗиков достаточно для нашего небольшого спроса.

— Так гремлёнг должны были поставлять вам УАЗы? — иногда я всё же туплю не слишком долго.

— Не только УАЗы и не только нам. Запчасти, расходники, масла, топливо — подо всё это есть устойчивый спрос и налаженные каналы сбыта. Кроме того, они необычайно талантливые механики, их ремонтная база, натурализованная в вашем срезе, стала бы золотым дном.

— Дайте угадаю… Что-то пошло не так?

— Да, — не принял моей иронии Андрей. — Они оказались очень слабо адаптабельны в социальном смысле. Куда меньше, чем я от них ожидал. Они не сумели встроиться в социум, хотя я предоставил им базу в самой гибкой и малотребовательной в этом отношении стране. Уже одно это сильно ограничило их возможности. Кроме того, вскоре они решили, что отработали свой долг и потребовали новой сделки, не выполнив условия предыдущей, а когда я заморозил отношения, ухитрились связаться с теми, с кем не стоило. Увы, оказалось, что у них есть слабый и не обученный, но всё же проводник. Они называют их «глойти».

— Да, я знаю…

— Грёмленг — некогда кочевой народ, который задержался достаточно долго. Они не автохтоны в этом мире, но прижились и осели. Когда срез стал деградировать, они вспомнили о своих бродячих привычках, но не смогли уйти сами и обратились ко мне. Я поставил определённые условия, они их не выполнили, теперь требуют новой сделки — им, видишь ли, не очень нравится ваш мир, они хотят в другой, более им подходящий. При этом они имеют наглость засылать тебя, чтобы ты вломился в мой дом и передал их абсурдные пожелания в ультимативной форме…

— Я извиняюсь…

— Не надо, у меня нет к тебе претензий. Ты выглядишь разумным парнем, но, мне кажется, ты ставишь не на ту сторону.

— До сего момента я вообще не знал, что сторон больше чем одна… — признался я.

— Ну что же, теперь тебе есть о чем подумать. А пока пойдём — я вижу, ребята с охоты вернулись. Посидим, поболтаем у костра. Поедим свежего мяса. Сможешь освоиться с новой информацией и задать уточняющие вопросы. Не обещаю, что отвечу на всё, но у меня не так уж много секретов, и они тебе не особо нужны.

Мы встали из-за стола, и Андрей крикнул:

— Криспи! Цур обром, цуэ, цуэ!

Из коридора выбрела мрачная девица и начала убирать со стола. Движения её казались слегка заторможёнными и не вполне чёткими, но, в целом, она справлялась удовлетворительно.

На улице я увидел её товарищей по несчастью — сильно заросшего худого паренька, который с отрешённым видом тащил какие-то дрова, и блондинку вида вполне сексапильного, но с таким помороженным лицом и снулыми глазами, что «поябывать» такую можно разве что на правах резиновой куклы. Девушка изображала нечто вроде уборки территории — во всяком случае, в руках у неё была метла с синтетическим ярким помелом, и она совершала ей не очень эффективные, но всё же попытки, подметания листвы. Чуть дальше обнаружилась ещё одна особь в сером комбезе, настолько невзрачная и запущенная, что принадлежность к женскому полу я определил только по контексту, вспомнив рассказ Андрея. Она сидела на скамейке, уставившись вдаль в позе зайки, брошенного хозяйкой, и не делала ровным счётом ничего, даже глазами не повела в нашу сторону.

— Да, эта совсем плоха, — сказал за моим плечом Андрей, — Только ест и гадит. Хорошо, что хоть не в штаны, на это рефлексов хватает. Но мыть её уже приходится другим девушкам, да и кормить тоже. Дашь еду — поест, не дашь — так и будет сидеть. Но и остальные тоже в полном параличе мотиваций — прикажешь покормить — покормят, нет — сами не догадаются. Что с ними делать — ума не приложу…

— А почему нельзя отправить их в этот… Ну, тот город, в котором твой дом? Или в другой какой-нибудь город? Надели бы снова свои намордники и жили бы дальше счастливо в своей виртуальности…

— В какой ещё другой? Ах, ну да… Нет никаких других городов. Один остался. И в него их не примут, раз сразу не вывезли. Их аккаунты недействительны, их больше нет в базе. А того, чего нет в базе, для них не существует. Там можно ходить голым и ссать им в карманы — и они тебя не заметят, потому что тебя нет в базе.

— Я уже пробовал…

— Ссать в карманы? — изумился Андрей.

— Нет, конечно, — я рассказал историю столкновения с барышней, которая впала в шок, лишившись маски.

Андрей покивал:

— Да, неожиданное отключение может их даже убить. Ну, или сделать вот такими — выгоревшими. Они адаптировались к жизни в инфосреде, прекращение информационного потока очень травмирует. Но всё равно, в Кендлере им могли бы дать хотя бы шанс… А им отключили тепло, воду и еду, оставив виртуальность. Дополненная реальность их обманывала до тех пор, пока реальное обезвоживание не доконало, да и холодно тогда было, осень. Так и умерли от жажды, упиваясь иллюзией напитков и замёрзли в виртуальных дворцах. Самые стойкие дотянули до отключения сети и лишь некоторые сумели пережить такой стресс. Так что у нас, можно сказать, собраны здешние чемпионы по выживанию… — Андрей грустно улыбнулся своей шутке.