УАЗДАО или ДАО, выраженное руками - Страница 70

Прекрасный интерьер, в котором сам глойти выглядел так же непринуждённо, как кирзовый сапог под пеньюаром. Вот в городском его доме — там да, там я его такого представлял легко. А в здешних царских хоромах — увы, он смотрелся не варваром, но всё же оккупантом. Не чувствовалось в нём необходимого изящества. Впрочем, не мне его упрекать — я тоже не в княжьих палатах рос.

— Присаживайся, присаживайся — глойти отодвинул пару резных стульев, — сейчас перекусим, чаю попьём, поговорим наконец нормально.

— Криспи! Криспи! — неожиданно заорал он куда-то в сторону коридора.

— Сейчас, подожди, — уже мне.

Из коридора выбрело некое уныловатое создание предположительно женского пола и даже, может быть, симпатичное — если расчесать, развеселить и переодеть. Девушка была одета в серый комбинезон городского жителя, но потасканный и потрёпанный. Видеомаски на её лице не было, а было потухшее выражение плюнувшего на себя человека, что подчёркивалось спутанными плохо промытыми длинными волосами, которые не позволит себе ни одна находящаяся в своём уме женская особь. Неприятное впечатление.

— Криспи! — и длинный ряд слов на неизвестном мне языке, сопровождаемый жестами «иди и принеси».

Девушка неуверенно кивнула и убрела обратно в темноту коридора.

— Сейчас чаю принесёт, и пожевать чего-нибудь. Многого не жди, они ж рукожопы все невозможные, но эта хоть чистоплотная и не путает сахар с солью.

Это что у нас тут, рабовладение что ли? Глойти говорил о девушке, как плантатор южных штатов о негритянской прислуге. У нас, за неимением негров, о скотине таким тоном говорят. Интересное кино, но как-то оно мне чем дальше, тем меньше нравится. Кажется, что-то у меня в лице всё же дрогнуло, потому что глойти недовольно покачал головой:

— Не спеши судить там, где не понимаешь. Мы её и ещё троих таких же доходяг вытащили почти с того света. Никто её тут насильно не держит, поверь. Только идти ей некуда, да и не хочет она никуда идти. Она вообще ничего не хочет, выгоревшие они все.

— Выгоревшие? — не сдержался я.

— Ну да, — закивал глойти, — Когда Кендлер — это ближний город, ты через него проезжал, — отключили, то там сколько-то йири ещё оставалось.

— Йири?

— Ну, вот эти, с мозгами в тумбочке. Цифровые жители. Йири — подключённые. Вывезли по квоте сколько вышло в Тортанг, это тот город, где ты у меня по подвалу шарил, а остальных просто бросили. Я даже представить себе боюсь, сколько их там просто умерло от шока при отключении… Этих мы более-менее случайно нашли, они хоть и выгоревшие, отключение пережили и сумели на улицу выйти. На Криспи мы наткнулись, когда возвращались через город. Она к тому времени от обезвоживания чуть жива была, а и вовсе ничего не соображала. Тут-то я и понял, что есть оставшиеся… Мы несколько дней прочёсывали город, сигналили, звали… Живыми нашли ещё четверых, двух девиц и двух парней, да троих мёртвых закопали. Один парень потом всё равно умер, слишком сильное обезвоживание, сердце не выдержало. Сколько осталось в домах — понятия не имею, не можем мы все дома в городе осматривать. Эти живут теперь тут, у нас на содержании. Толку от них мало, но подай-принеси могут, убрать-помыть, если показать как, ещё ерунду всякую по хозяйству. Чаю, вот, подать. Здешние-то сервисные системы не то, чтобы не работают — но энергии на них нет. Мы три дома от своего генератора запитали, но этого и на треть функций не хватит, да и топливо к нему дефицитное. Так что мы не рабовладельцы какие, и вообще не злодеи. Другую девицу, которая посимпатичней, ребята со скуки, бывает, поябывают, но ей, кажется, вообще всё равно… Выгоревшая же.

Мне на минуту стало дурно. Недаром от этого города чем-то зловещим веяло. Не так уж далёк я, оказывается, был от истины со своими фантазиями о мумиях в ложементах… А глойти это рассказывал удивительно спокойно, совершенно без эмоций, просто, как сухие факты излагал. «Ну, все умерли, ну, вот этих подобрали…» Но всё же искали, однако, откачивали — не бросили помирать. Хотя теперь и «поябывают»…

— А что случилось с городом? Техногенная катастрофа? — спросил я.

— Почему катастрофа? — удивился мой собеседник, — плановое отключение…. Ах, ну да, ты же вообще не в курсе здешней жизни. Подожди, вон Криспи чай несёт.

Девушка в сером комбинезоне принесла поднос с фантастически изящным чайником тонкого, почти несуществующего стекла и двумя разными чашками: одна — фарфоровая в виде сложного цветка и вторая — вроде латунного стакана, похожего на большую гильзу. Рядом на подносе лежала упаковка сухих хлебцев производства Финляндии, банка куриного паштета из Белоруссии и пачка печенья «Юбилейное».

Я от такого меню обалдел, но глойти только рукой махнул:

— Витаминно-белковое месиво, что выдают местные пищефабрики, могут жрать только йири. Собственно, они ничего больше жрать и не могут, желудок не примет. Нам готовить некогда, да и особо не из чего, так что по большей части всухомятку. Ничего, ребята ушли на охоту, к вечеру будем со свежатинкой.

Я налил из чайника в гильзоподобную ёмкость, понюхал, отхлебнул — какой-то чёрный ординарный чай, вроде краснодарского. Не бог весть что, но и не совсем веник. То, что я пью в гараже из пакетиков, куда хуже. Удивительно, но латунный на вид стакан от горячего чая не нагрелся ни на градус.

— Ты не стесняйся, перекуси что-нибудь, разговор будет долгим, — сказал глойти, — кстати, меня зовут Андираос, но можно просто Андреем, а как тебя зовут, я и так знаю. Хаэ, Криспи, хур агос!

Девушка, до сих пор с потерянным видом стоявшая у стола, развернулась и ровным шагом автомата ушла в коридор. Я смотрел ей вслед с тяжёлым чувством. Андираос, или как его там, перехватил мой взгляд и кивнул: