УАЗДАО или ДАО, выраженное руками - Страница 2

УАЗ — это приключение. Любая поездка на нём — это как полёт в космос, как экспедиция в Антарктиду, как переплыть океан на плоту из пивных банок или перелететь Ла-Манш на тысяче надутых водородом гондонов.

Это прыжок в неизведанное, и результат непредсказуем.

Я всё понял сразу, когда перегонял свежеобретенный УАЗ из дальней деревни на новое место обитания — во Гаражища Великие. Например, я осознал мудрость конструкторов, предусмотревших штатный кенгурятник. Знаете, для чего он? — Для торможения о броню впередиидущего танка, поскольку иных средств замедления предусмотрено не было. Руль в этой машине — чтобы держаться за него на ухабах, поскольку на направление движения автомобиля вращение массивного колеса практически никак не влияло. Ах, да — ещё в нём не выключалась печка, что в 42 градуса жары добавляло особой пикантности ощущениям.

Машина отказывалась ехать на передаче выше третьей — не хватало тяги. Но это, учитывая отсутствие тормозов, было даже и к лучшему… До гаража не дотянул буквально пару километров — рассыпался на мелкие детальки привод дроссельной заслонки. Зато счастливый бывший владелец отвалил столько запчастей, что для сборки ещё одного УАЗа не хватало только рамы…

Ибо сказано:

...

● Лишних запчастей не бывает.

Гаражище Великое

...

● Если гайка твоя не идёт по резьбе болта твоего, то не спеши взяться за Трубу твою. Включи сначала мозги твои и задумайся — а та ли гайка? С той ли резьбою?

● Не спеши использовать Инструмент свой прежде Головы своей, дабы не смотреть с ужасом на дело рук своих. Ибо иной и за Болгарку схватится не подумавши, да так, что и Сварка не поможет…

● Следующий Путём УАЗДАО всегда ждёт пиздеца. Но лишь Истинный Мастер Пути к нему всегда готов — свеж диск Болгарки его, и полон баллон Сварки его.

● Пусть будет засран твой Гараж и полон хлама багажник — но разум Следующего Путём всегда чист. Потому что Всё Путём.

«Если вас трамвай раздавит, вы сначала вскрикнете. Раз раздавит, два раздавит… — а потом привыкнете!».

…На тот момент я уже находился в последней стадии трамвайного привыкания. В каждой жизни непременно есть сколько-то жопы, но иногда вдруг оказывается, что ничего кроме неё просто нет. Иногда с этим надо что-то делать, иногда — наоборот, перестать делать то, что делал раньше. Если жизнь отправила тебя в нокаут, то не исключено, что лучшей стратегией будет просто немного поваляться на ринге, а не вскакивать обратно, чтобы огрести ещё. Можно, конечно, устраивать шаманские пляски, бия себя в грудь вместо бубна и вопия во Вселенную: «Жопа, жопа, ты пришла!», можно устраивать публичные заламывания рук, ног и совести, пытаясь вытрясти свою долю сочувствия из равнодушного социума, но честнее отползти в сторонку, завалиться за плинтус и подумать, как ты дошёл до жизни такой.

Ну вот я и завалился в Гаражище, медленно и даже не без некоторого удовольствия погружаясь в его странную жизнь. Своеобразный эскапизм, которым пропитано это место, требует достижения определённого уровня глубины этого самого погружения. Катаясь сюда на выходных, чтобы протереть стёкла и попинать колёса, его не достигнешь, надо вжиться. Это, знаете, как монастырь — можно съездить на экскурсию, можно паломником, но толку от этого чуть. Чтобы понять, что тут делают все эти люди, надо пожить их жизнью, и не день-два. Это ведь тоже эскапизм своего рода, просто его мистика несколько более традиционна.

Триггером включения мистики Гаражища становится тот момент, когда ты впервые тут заночуешь. Потому, что тебе некуда идти. Или потому что незачем. Или потому что лень. Или потому, что ты пьян, и тебе некуда, незачем и неохота идти. Какая, к чёртовой матери, разница, где спать. Вот он, куцый топчанчик, вот спальник из машины, надувная подушечка и бутылочка колыбельной в маленьком холодильнике. И вот когда ты сидишь на плоской крыше в продавленном сидении от «Москвича», дыша запахом остывающего рубероида, и смотришь, как огромная шизофренического цвета луна рубит огромное поле острыми тенями на квадраты проездов, тебя вдруг принимает это место, и ты что-то понимаешь про себя и про него.

Или не принимает — тогда ты просто пьяный одинокий дурак на крыше гаража, иди спать уже.

Я тугой, скептичный циник, мне понадобилось посидеть вот так не одну ночь. Сидеть, курить, присасываться к горлышку и снова откидываться на спинку балансирующего на кривых полозьях старого кресла. Думать, думать — и потом не думать, глядя пустыми глазами в Луну. Если бы не стоящий подо мной в гараже УАЗ, я бы, наверное, так ничего не понял, но он оказался настолько этому месту сродни, что стал моим интерфейсом к Гаражищу Великому.

УАЗ вообще часто приводил меня к людям и людей ко мне. Отчего-то он не оставляет никого равнодушным, и как-то особенно обозначает вот эту точку в Мироздании, которая есть я. А тогда было лето, ночь, луна, бутылка виски и много-много печального безмыслия, которое однажды было нарушено самым неожиданным образом.

— Утаешь, евек?

Не будь я слишком пьян для резких движений, я мог бы подпрыгнуть от ужаса и навернуться с гаража вниз башкой, на чём бы моя история и закончилась. Но адреналин был блокирован алкоголем, и я даже ничуть не обосрался, вот ни капельки. Но представьте себе — ночь луна, тишина, обзор на 360 градусов, и полное одиночество. И потом тебе кто-то бормочет в ухо не пойми что. Мягко говоря, неожиданно.

— Утаешь, ашую? Устишь?